Читать онлайн книгу "Если у тебя жена…"

Если у тебя жена…
Виктория Анастасова Пачева


Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации. Эта книга не любовный роман, не криминальная загадка, не история о привидениях, но в ней есть любовь, призраки и тайны. ФАННИ в поисках любви женится и попадает в ловушку, полную насилия. Единственная радость в жизни – дети Александр и Лили. АЛЕКСАНДР, вернувшись с военной миссии, понимает, что девушка, на которой женился, лгунья и мошенница. Уничтоженный физически и душевно, он прячется в деревне, высоко в горах. ЛИЛИ бросает учёбу, чтобы поддержать мужа. Её жизнь идёт по знакомой с детства дороге, полной насилия. Без шанса на хорошую работу она становится лишней даже для дочери. РАДИНА прячется в горах, не зная от кого и почему. Александр и Радина встречаются в своих снах. Пора им встретиться в реальности, столкнуться с опасностями. Вместе. СТАРИК соединяет прошлое, настоящее и будущее. Существует в безвременье, защищая своих далёких наследников.





Виктория Пачева

Если у тебя жена…


Если у тебя есть жена,

Поцелуй её хоть раз у всех на глазах…

    Борислав Геронтиев


Темное прошлое, напряженное настоящее, неизвестное будущее – нам наивно хочется верить, что все начинается с нас…



Наша жизнь – это ряд историй. Короткие. Длинные. Грустные. Смешные. Начатые. Незаконченные. Такие, которыми мы сильно гордимся. Такие, которых мы глубако стыдимся – нам хочется, чтоб их вовсе не было, но, к сожалению, мы не можем их забыть.



У каждой истории есть своя история для начала…


Имена героев

Старик / Дедушка – он же жрец-воин

Линала – его жена

Рэйдения / Рэйдени – их дочь



Тётя Фанни – хозяйка

Александр Васильев

Лили – его жена

Фанни – их дочь

Тодор – муж Фанни

Александр / Саша / – их сын

Лили – их дочь

Армена – мать Тодора

Бабушка Тана – гадалка



Дядя Слав – хозяин молодого Александра

Дядя Пётр – друг и сосед дяди Слава

Радина – внучка дяди Пётра

Дядя Димо – родственник Радины

Митя – мастер, сосед дяди Слава

Драгомир / Драго / – друг Александра

Мила – архитектор, подружка Радины



Эмиль – муж Лили

Александра / Саша / – их дочь

Нико – друг Эмиля

Тётя Стефанка – соседка Лили

Калина – соседка и подружка Лили – врач

Савина – соседка Лили – архитектор

Маца / Пенка / – собственик магазина


Имена города и местностей

Болярово – маленький город в южной Болгарии

Варна – один из самых больших городов Болгарии

Сливен, Ямбол, Батак, Берковица – города в Болгарии



Золушки – имя местности

Калето – имя местности

Лаките – имя местности


* * *

Ватшебу!

Он больше не увидит старую Родину. Не будут сыновей, которые пойдут туда. Не будут…

Потому что он умирал.



Нападение началось в самый тёмный час ночи. Незадолго до того, как заря осветила скалистые хребты и лесистые холмы.

Враги пробрались незамеченными. Были безжалостны. Их интересовало только одно – богатство храма. Они не знали, привлечённые легендами и собственной жадностью, что не было золота и драгоценных камней.

Единственным богатством были знания. Поколения и поколения священников собирали и накапливали ценные книги и свитки во имя богов.

Людей, населявшие древний храм, было не так много. Двадцать священников и их слуг, сотня крестьян, которые жили в хижинах вокруг святилища, и те немногие больные, о которых заботилась его жена, целительница.

Теперь они все были мёртвы.

Умирал и он – жрец – воин. Враги бросили его, уверенные в его смерти.

Был рассвет, но ночь не была тёмной. Мерцали искры, и хотя пламя огня утихло, они все ещё рассеивали тьму. Горели храм и деревня, лес вокруг. Давно не слышался звон оружия. Не слышались крики и стоны умирающих.

Он не был мёртв, но кровь сочилась из многочисленных ран, и он не дожил бы до конца следующего дня.

Он не жалел о погибших людях. Боги вознаградили бы их в другой их жизни.

Тосковал по Линале. Женщина, с которой он делил дни и ночи. Не раздумывая, его возлюбленная схватила меч, уперлась спиной в спину к нему и сражалась, пока враги не пронзили её смертельно. Он убил её убийцу, как и многих нападавших. Но был один, а их было слишком много. Пока его не сбили с ног.

Скорбел он о своей прекрасной маленькой девочке Рэйдении. Увидел её платье между трупами. Знал, что встретится с ними снова. В другом мире. Если Боги позволят.

Он действительно горевал только об одном – об уничтоженных знаниях. Философия, медицина, сельское хозяйство… Век за веком братья до него копили знания, которыми они делились с людьми. Сюда приезжали посланники далёких правителей и местных Вельмож. Приходили и богатые, и бедные. Они приезжали с надеждой и уезжали с надеждой.

Всё было уничтожено. Пламя охватило древние и новые свитки, собранные бережно и старательно поколениями, посвящёнными в жрецы Богов.

Остался только один, последний секрет. Секрет, который он создал и который должен был умереть вместе с ним.

Где-то рядом, в кустах, что-то зашуршало. Он поднял веки с усилием. Хотел встретиться со своим убийцей лицом к лицу. Это был вопрос чести. Шорох утих. Он беспомощно закрыл глаза.

Громкий взрыв потряс землю. Пучок искр вспыхнул высоко в небо и просыпался вокруг. Он их не видел. Только устало подумал, что стена вокруг храма, должно быть, рухнула.

Он знал, кто предатель. Змея. Так называли странную, жуткую женщину, которую люди обходили издалека. Старая, сгорбившаяся, на руках у неё всегда корчилась какая-то рептилия, и, по крайней мере ещё несколько торчали из её одежды.

Змея появилась в деревне много лет назад. Братья пожалели её и позволили поселиться в отдалённой хижине в лесу.

Она, наверное, показала нападавшим секретную лазейку в стене. Её крики и проклятия звучали в темноте, когда варвары бросили её в огонь. Она получила то, что заслужила. Его мысли текли медленно, но он почти улыбнулся – и боги не простили её.

Боги!

Видения и пророческие сны направляли его жизнь со дня рождения. Они были часть его сущности. Как его отца, как отец его отца.

Боги выбрали его, наделили даром донести их послания до людей.

Его далёкий предшественник покинул старую Родину Ватшебу. Боги водили и направляли его, и он открыл это место. Опять же, с их помощью он построил Храм и собрал единомышленников.

Каждый из его родственников, ставший первосвященником, был наделанным Даром Богов. И все, хотя один раз в своей жизни, возвращались в Ватшебу. Там, на старой Родине, они черпали силу, энергию, вдохновение. Путешествие было долгим и трудным, но прикоснуться к Первой Истине и к Первому Дому предков было делом чести и божественного смирения.

Каждой весной, в день равноденствия, священники покидали храм. Собирались посетить дальние и близкие места. Они знакомились с другими, как они – делились и получали знания. Иногда они путешествовали в течение многих лет, иногда возвращались после нескольких месяцев. Они многое видели, многому научились и накопили много знаний.

Отец отправил его в первое путешествие, когда ему было пять лет. Он оттолкнулся силой от отчаянных объятий матери, нетерпеливый и жадный взяться за дорогу.

Ребёнок ушёл, а вернулся мужчина. Он путешествовал много-много лет. Пересекал реки и моря, поднимался в высокие горы, где ему было даже трудно дышать, шагал среди бесконечных равнин и лесов.

Он добрался до Ватшебу. В течение пяти лет, высоко в горах, монахи обучали его искусству сражения и философии жизни. В течение пяти лет он смиренно подвергал тело и дух испытаниям во имя Богов. Пока они не указали на него путь.

И он снова пошёл. Мир оказался огромным и сложным. Он достиг далёких и странных земель. Там, где снег и лед не таяли. Его тело замерзало, завёрнутое в шкурах, а его дыхание выходило кристаллами. На другом конце мира лето было вечным, а жара невыносимой. Непроходимые леса и пески, сквозь которые он еле-еле пробивался. Он много времени задержался с целителями по той стороне моря. Копил знания, навыки и… усталость.

Наконец-то вернулся домой. Вцеплённая в него морщинистая старуха не имела ничего общего с голубоглазой, светловолосой, красивой женщиной, которую он помнил с детства.

Дома! Он вернулся. В святилище – его дом. Высоко в горах, где лето было коротким, а зима свирепой.

Сюда он привёл Линалу. Линала – женщина, которая захватила его сердце. Женщина, которая стала его вторым «я». Женщина, которая родила его ребёнка. Рэйдения! Его сердце сжалось от боли. Его любимая маленькая девочка, которая не успела вырасти…

Его разум блуждал. Тьма медленно окутывала его. Он ощущал себя и холодным, и горячим.

Один из его далёких предков обнаружил узкую щель в скале, которая вела к огромной пещере. И он построил свой дом вокруг неё. Длинный проход вёл к её другому концу среди темных, бесплодных и пустынных осыпей.

Его предки сделали в пещере хранилище для самых ценных рукописей – их гордость. Немногие посвящённые знали о нём.

Боги вдохновили его на дело. Он воспользовался естественной трещиной и сделал дверь в скалу, которая и открывала путь к огромной пещере. Два года он тайно рыл желоба, резал каменные катки. Вкладывал мысль, энергию, все накопленные знания. И достиг своей цели.

Одним нажатием выпуклости приводилась система рычагов, и каменная дверь сдвигалась, а при втором нажатии она плавно возвращалась обратно. Ещё год ему был нужен для того что прорыть вторую дверь в скалу и перекрыть путь к туннелю, который уводил далеко от святилища.

Никто, кроме Линалы, не понимал и не ценил его бесконечный и изнурительный физический труд. Только она видела истощение и усталость, к которым привели его беспокойные мысли. Она ободряла его, когда он в отчаянии опускал руки. Тихо, незаметно была его опорой. И только она поделилась его гордостью, когда он закончил дело своей жизни.



И тогда его поразило видение. Не выбирая время и место. Непонятное и странное. Одно и то же каждый раз. И каждый раз по-разному!

Когда это случилось впервые, он подумал, что ослеп. Его окутала непроглядная тьма. Ужас охватил его, тело застыло, он не мог дышать. Пульс бился во лбу. Он не чувствовал, как по коже бежит холодный пот. Он был как вкопанный и боролся за глоток воздуха.

Внезапно в темноте вспыхнула искра. Его дыхание успокоилось. Он не ослеп! Всё было не так!

Свет залил его, как прежде тьма. Пламя огня закрутилось ужасающим вихрем. Из них вышла женщина. Подошла – високая, красивая. В руках – высоко поднятый факел.

Она стояла перед ним, освещённая светом, который сиял ещё ярче на фоне густой тьмы. Долгое время он ожидал, что она что то скажет. Но нет, она долго смотрела ему в глаза. Затем протянула руку и исчезла. Свет погас. Вернулась тьма. Накалённая гневом и насилием. Полная гибели и ужаса…

Он долго стоял, прислонившись к каменной стене, дышал хрипло и болезненно. Медленно встал, по-старчески. Вернулся в храм и долго молился. Надеялся, что Боги пришлют ему силу и проницательность, что помогут разгадать их послание.

Видение возвращалось. Одно и то же. Женщины были разные – молодые, взрослые. Красивые и не очень. Голубоглазые женщины со светлыми волосами, как те, которых он видел, путешествуя на север. С миндалевидными глазами, тёмной кожей и волосами, с которыми он столкнулся, путешествуя с воинами Лехандера.

Женщины были разные, но все смотрели на него. И все обращались к нему, протягивая руки. Он не мог понять этот жест. Они просили о помощи? Что-нибудь хотели? Они ему что-то говорили?

Он очистил секретное хранилище. Погрузился в старые свитки, надеясь найти ответы. С помощью Линалы он приготовил и выпил «эликсир». Отвар трав ему не помог. Он не спал. Он не ел. Видения приходили одно за другим, терзая его. Боги говорили, но он их не понимал. Он не мог расшифровать их сообщения.



Вот тогда и произошло нападение. Битва закончилась еще до её начала. И они все уже мёртвы.

Боги бросили его. Он потерпел неудачу. Скоро всё кончится и для него.

Он где-то согрешил, и Боги наказали его.



Ему казалось, что слышит тихие шаги. Он не открыл глаза. У него не было сил. Что-то коснулось его лица – лёгкое, нежное, как крылья бабочки.

– Папа! – голос его дочери Рэйдении. Он почти улыбнулся. Что-то мокрое стекало по его лицу. Вода достигала его потрескавшихся губ.

– Папа! – насильно открыл глаза. Лицо его дочери! Нависло над ним!

Он смотрел не веруя. Не моргнув. Это неправда! Но это не было видение.

– Они все погибли, – прошептала она. Её голос дёрнулся, но в глазах, потерявшие детскую наивность и игривость, не было слёз. И это наполнило его гордостью.

Её рука продолжала ласкать его лицо.

– Они все мёртвы… И мама… – Она подняла свое слабенькое личико и посмотрела в его потемневшие от страдания глаза.

– Рэйдени! Беги, спрячься! – прошептал с трудом слова.

– Папа, вокруг никого нет. Все ушли – она пригладила его волосы назад и вытерла кровь со лба мокрой блузкой. – Все ушли…

– Я видел твою тунику… Я видел её среди мертвых… – он не верил тому, что видели его глаза. Боги, должно быть, издевались над ним. – Ты видение.

– Вчера мы обменялись одеждой с подружкой… Папа, это я. Тебе не снится. Это я! Я! – её голос дрогнул, но пальцы продолжали нежно ласкать его лицо, как будто она хотела убедить его, что это действительно она, его дочь – Это я, папа!

– Когда пришли плохие люди, мама толкнула меня в тайное место…, – громко проглотила она и продолжала – Но потом я вышла… и спряталась в лесу… Я видела, когда они ушли…

– Мама показала мне секретную дверь… и другую. – голос её нерешительно заглох – ты не сердишся, да? Я знаю, что это секрет… Я могу хранить секреты! Могу!

Она упорно повторяла слова, и руки не переставали нежно смачивать лицо и стирать высохшую кровь на груди.

– Мама показала мне, как открыть каменную дверь… и другую… Мы не сказали тебе, потому что ты был так занят… Ты не злишься, да?… Мама и я прошли через темноту и вышли на другой конец… – она раздавила пальцами какие-то травы, сделала кашу и наложила на его раны. – Потом мы вернулись… Мама показала мне, как лечить раны…

– Как ты меня нашла, Рэйдени?

– Ты мне снился, папочка. Я видела тебя на этом лугу…

Он закрыл глаза, но его мысли мчались. Его дочь! Боги даровали его дочь силой видений!

Боги благословили его дочь Даром!

Он смотрел ей в лицо и не мог отвести глаза от её глаз.

Глаза его ребёнка! Грустные и мудрие. Глаза, говорящие о новой силе.

Вспоминание пронзило его!

Глаза его дочери – это были глаза женщин из его видений!

Чувства вторглись мощно в его замученное тело. Они влили новые силы, заставили его сердце биться быстрее.

Его секрет не умрет!

Боги

Не

Бросили

Его!

Боги указали ему дорогу!



Женщины его видений не просили о помощи, ничего не хотели. Они протягивали к нему свои руки. Эти руки, как мост, перенесут знания, скрытые в тайном святилище.

Женщина – его дочь! Его Рэйдения продолжит путь! Она унаследует секрет и передасть его дальше.

Он не знал, что будет со знанием. Но Боги оставили его в живых не зря. Они указали ему путь!

Он протянул безссильную руку и зацепился за маленькие пальцы своей дочери. У него была миссия! Помочь ей повзрослеть. Посвятить её в секрет.

У него была миссия! И он должен был остаться в живых. Он проживёт достаточно долго.

С помощью Богов!

– Рэйдени, помоги мне, помоги мне! – он с трудом поднялся. Крепко обнял её через плечи и оба зашатались по дороге.



Снова весна пришла. Зимние бури, снег, уничтожили то, что осталось от святилища.

Он долго болел и иногда думал, что вовсе не поправится. Боги были с ним. Была тяжёлая, страшная зима. Запасы продовольствия, которые его жена накопила на секретном складе, спасли их.

Секретное хранилище. Его создал один из его предков. Сам он сделал двери, которые задвигались в сторону и открывали путь к огромной пещере. Вторая дверь пригороживала длинный туннель к другому выходу – вдали от святилища. Секрет пещеры передавался от отца к сыну. Теперь его дочь будет хранить секрет и передаст своим детям.

Они сделали хижину у скалы и спрятали вход в секретное хранилище.

К ним присоединились несколько семей крестьян из близких деревень, сожжённые грабителями.

Время шло день за днём.

Они были не одни. Он становился сильнее с каждым днём. Его дочь росла, и он учил её, передавая всё, что знал.

Начали строить новое святилище. Вдали от того, что сгорело. В чистом, неосквернённом месте. Людям нужны были Боги.

Высоко над лесом, между скалами, был небольшой луг – его любимое место. Он начал ходить туда снова. Это было сильное место, полное энергией. Ему нужна была эта энергия. Здесь он чувствовал себя ближе к Богам.

И вдруг, почти через год после нападения, там, на маленьком лугу, ему явилось видение. Неожиданно. Он был удивлён – думал, что последнее видение сожгло его навсегда. Что Боги забрали Дар.

Та же тьма, окутывала его, как змея, которая душила, но не пугала его. Женщина бежала. От жуткой темноты, от пожара, который загорелся за ней. Пламя вспыхнуло яростно, изогнулось, коварно вытянуло языки, но не успело добраться до неё. Она резко остановилась, словно увидев его. Мягкий свет окутал её. Он впервые видел её так близко. Видел её глаза – тёмно-зелёные, как лесной мох, волосы непокорно закручивались вокруг её слабого лица – глаза его дочери.

Он мог слышать её беспокойное учащенное дыхание. Мог почувствовать её страх, её замешательство. Отчаянный ужас, который ошеломлял её. Он видел, как её рука топтала камень в отчаянной попытке найти рычаг. Открыть дверь.

Он прошептал несколько успокоивающих слов. Протянул руку через безвременье, поддержал и направил её руку. Он оставался рядом с ней, пока она не успокоилась.

Женщина протянула к нему свою руку и тихо произнесла несколько слов. Мелодия её голоса дошла до него. Слова остались непонятыми. Она улыбнулась. Коснулась пальцами своей груди, затем своих губ и послала ему поцелуй. Благодарность, любовь, надежда – они перелетели сквозь таинственные каналы безвременья, долетели до него. Положив руку на сердце, он склонил голову в ответ. Женщина снова коснулась сердца, слегка поклонилась и медленно отошла к ослепляющему свету, который окутал её.

Видение оставило его так же внезапно, как и пришло. Впервые он не почувствовал слабости или усталости. Напротив, чувствовал себя сильнее и в приподнятом настроении. Боги не просто указали путь ему. Боги были с ним и с его дочерью.

Рэйдения передала бы знание о секрете своему ребёнку. Он своему.

Секрет камня не умрет. Он будет жить дальше. И, как спас их, он будет спасать других…

А что с ним? Он будет поощрять, защищать своих наследников. Будет бдительно присматривать за ними.




I





1


Она ошиблась! Совершила непростимую ошибку.

Медленно встала, опираясь на дрожащие руки. Не посмотрела в зеркало – синяки исчезнут, боль утихнет. Это был не первый раз, когда она чувствовала силу кулаков мужа. Она была в ловушке.

И некуда было бежать.

Щенок заснул у двери.
Котёнок, с тобою рядом
– заснул уже в постели
Мечтай о розах, Фанни!
Спокойной ночи!

Левая рука её отца поддерживала тихий аккорд, пальцы правой руки сделали пируэт по клавишам, а его голос переплёлся с голосом её матери и Фанни.

Мечтай о розах, Фанни!

Он повернулся на стуле перед пианино. Белые зубы блестели под его усами.

– Фанни, иди спать! Мы уже спели песню о спокойной ночи! – голос её отца звучал строго, но глаза его смеялись.

– Вы мне не помогаете! – Мама игриво хлопнула его по руке, наклонилась к Фанни и осыпала её лицо поцелуями – засыпай любимая. Нам пора идти!

– Хочу погладить Бобчо! – Фанни протянула руку и погладила живот мамы. Там рос её брат, ещё маленький, такой маленький, что его тайно называли Бобчо. – Спокойной ночи, Бобчо!

Она закрыла глаза и прижалась к тряпичной кукле.

– Засыпай! – Отец наклонился, чтобы поцеловать её. – Спи в корзине, мечтай о розах и великолепии… – Его усы пощекотали ее, и она засмеялась.

– Когда вы вернётесь?

– Когда ты проснёшься, мы будем здесь, а тётя Фанни в другой комнате – отец посмотрел на неё серьезно и пригладил волосы назад – утром мы будем здесь, Фанни.

– Я утром приду к вам и мы обнимемся… – её глаза закрывались.

– Спокойной ночи, дорогая!

Её отец встал, обнял мать и они вышли из комнаты.



Они были такими красивыми. Молодые и красивые!

И они солгали ей! Не вернулись!

Тётя Фанни лгала! Папа ей обещал! Он говорил ей, что когда ты что-то обещал, ты всегда должен сдерживать обещание. Всегда! Всегда! Он повторил слово. Значит это было важно.

Папа обещал ей, что они вернутся с мамой. Тётя Фанни ошибалась. Они вернутся! Когда она проснется, они будут рядом с ней. Только не знала когда. Она засыпала, а когда просыпалась с закрытыми глазами, прислушивалась, – чтобы услышать их тихий шёпот, лёгкие шаги матери… Она ждала.

Они вернутся!



Шаги в комнате были тяжёлыми и шумными. Фанни осторожно схватила дверь и приоткрыла её ещё немного. Мужчина открыл принесённый им большой чемодан и бросал в него разные вещи. Он снял с вешалок папины костюмы и бросил их в чемодан. Из шкафа вылетела вешалка. Фанни в шоке отступила на шаг, но затем подошла снова и посмотрела через щель в открытую дверь. Платья мамы закачались и одно из них упало на землю. Мужчина не обратил внимания.

– Она ребёнок твоего брата, – задрожал голос тёти Фанни, – вы должны позаботиться о ней! Это твоя племянница! Кровь твоего брата!

– И кровь шлюхи! – свирепый голос был пропит слезами и Фанни, пожалела мужчину. Она не понимала, что он говорил, но ей было жаль его – Она обманула его! Если бы не она, он был бы жив! Жив!

– Они любили друг друга. Очень! – Тётя Фанни вытерла глаза и тихонько вздохнула, – а Фанни – дитя их любви! Вы должны о ней позаботиться!

– Мне всё равно! Она принесла только горе моей семье! Только горе… А теперь ты хочешь заботиться об её ублюдке! Нет! – мужчина судорожно схватил ноты для фортепианино, – Это моего брата! Беру! – Он сунул их в чемодан и захлопнул крышку. – Пусть её родственники позаботятся о ней.

– И они не хотят её, – отчаянно встала на его пути тётя Фанни, – подумай об этом! Она прекрасная маленькая девочка. Невинный ребёнок! Ребёнок твоего брата! Вы оставите её в приюте?! Я не могу заботится о ней. Я очень старая, и не дадут её мне… Подожди! – Она повернулась и чуть не вытащила Фанни из другой комнаты – Посмотри на неё! Посмотри на этого прекрасного ребёнка! Ребёнок твоего брата!… Посмотри на неё…

Мужчина равнодушно пожал плечами, грубо оттолкнул старуху и ребёнка и вышел в коридор, борясь со своим тяжёлым чемоданом.

– Мне всё равно! Давай, где хочешь…

За ним захлопнулась входная дверь. Тётя Фанни обняла её и тихо заплакала.

Переполненный автобус, на котором Александр и Лили ехали в соседний город, разбился. Жертв было всего двое – они оба. Они прожили в её доме семь лет, и она не чувствовала их постояльцами. Это были её дети. Она стала крестной Фанни, её внучки. И сейчас…

Маленькая Фанни в замешательстве слушала её тихие рыдания и не двигалась.

Пришедшая вчера женщина не кричала. Она выждала, чтобы водитель, открыл дверь для неё. Вышла на тротуар и с презрением посмотрела на маленькие деревянные ворота. Не зашла во двор. Она посмотрела на тётю Фанни, которая поспешно открыла дверь, и тихим, нетерпеливым голосом, приказала.

– Я хочу, чтобы вы не беспокоили нас – сказала она – Моя дочь мёртва для нас с тех пор, как сбежала с этим подонком! Не беспокойте нас больше! О ребёнке – пусть заботятся его родственники! – Она повернулась на высоких каблуках и села в машину, которая ждала её. Не поворачиваясь.




2


Фанни выросла в детском доме – одна из многих. Там ей дали кров и еду. Научилась не спрашивать, не просить, не ждать. Научилась жить без радости, без надежды, без смеха…

Она даже не помнила своих родителей – мимолётное чувство тепла и защиты незаметно и непрошено проникало в её сны. Она ненавидела эти сны. Ненавидела тепло, с которым просыпалась, потому что её ждал день – холодный и безнадежный.

Она нашла утешение в музыке. Там она была сама собой – девушка с мечтами, любимая, защищённая. Девушка, которой хотела быть. Она играла часами, и учительница в доме поощряла её и предсказывала ей светлое будущее.

Концерт, на котором они выступали в подразделении в Болярово, привёл к её гибели. Она уже закончила школу и собиралась поступать в Музикальную академию. Тётя Фанни умерла давным-давно, но она оставила своё пианино и запертый чемодан, которые её родственники передали Фанни на её 18-летие.

Они удивили её. Добрая старушка ушла так давно. В однообразной, трудной повседневной жизни, Фанни не имела ни времени, ни права думать о чём-то другом, вспоминать то хорошее в своём коротком детстве. Она ничего не ожидала, так что сюрприз удивил её. Директор позволила ей оставить пианино в музыкальной комнате. Временно. Запертый чемодан остался в её кабинете. Фанни не хотела его открывать – в доме всё было общим. И что бы там ни было, принадлежало ей. Только ей.

Она знала, что должна уйти из дома через несколько месяцев. И этого она боялась. Но привыкла так жить – изо дня в день.

День за днём.

День за днём.

Родственники никогда не искали её. Были бабушки и дедушки, по крайней мере, один дядя где-то был. Может быть, двоюродные братья? Иногда она задавала себе вопрос, помнят ли они её отца и мать? Помнят ли, думают ли о ней? Она задавала себе вопросы, но никогда не думала искать их.

У неё была гордость. Единственное, что осталось.

И музыка.

Она играла часами – готовилась к экзаменам.

Затем пришло приглашение от директора. Она не могла сказать «нет». Воспитанники дома должны вынести концерт в военной части в Болярово. Она присоединилась без возражений – редкие поездки приносили детям маленькие радости.

Концерт имел большой успех. Последовало веселье. Её пальцы и руки болели от игры. Но она видела улыбающиеся лица девушек, солдат.

– Ты играешь очень хорошо – голос прозвучал ей почти в ухо, и она в шоке повернулась.

Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Она просто перестала дышать. Голова кружилась, когда она смотрела на него, а её пальцы, как обычно, безошибочно скользили по клавишам.

Мужчина обошёл пианино и встал с другой стороны. Перед ней.

– А ты очень красивая! – Он улыбнулся и протянул руку. Его пальцы переплели её волосы – Ты тоже из дома?

Она кивнула. Чувствовала себя дурой. Не могла сказать ни слова, застенчиво улыбнулась и пробормотала.

– Да, я из дома…

– Что ты сказала? – он наклонился ещё ближе к ней – я тебя не слышал…

– Да, я из дома…

– Нет, больше нет! – сказал он.

Она посмотрела на него с удивлением. Убрала руки с пианино.

– Нет! Ты больше не из дома! – сказал он. – Ты будешь моей женой. Ты будешь здешней!

Слова повисли в наступившей тишине. Все собрались вокруг. Окружили их. Кто-то начал их поздравлять.

Появился командир отряда и ударил мужчину по плечу.

– Что я слышу? Ты женишься? – Посмотрел на Фанни с улыбкой – У тебя будет талантливая жена. Отлично! – Он взял руку Фанни и поднял её – Как тебя зовут, красавица?

– Фанни… Фанни Васильева – прошептала своё имя, и ничего не непонимая, посмотрела на него, – но я…

– Ну, поздравляю, Фанни! У тебя будет хороший муж! Ты уже носишь его фамилию. Мой лучший сержант! Лучше всех! У вас будет отличная семья. И прекрасные дети!

Шум оглушил её снова. Мешал ей думать. Она пыталась сказать что-то, но её голос остался неслыханным.

Одна рука обняла её за талию. Он вытащил её из толпы и повёл по пустому коридору.

– Мы поженимся завтра, – мужчина наклонился, взял её лицо в ладони, и его горячие губы прижались к её губам. – Завтра! Ты замечательная. У меня будет самая красивая жена в городе!

– Как тебя зовут? – Голова закружилась когда она посмотрела на него.

– Тодор, меня зовут Тодор! Мне нравится твоё имя – Фанни! Оно мило, как и ты, Фанни… – он прижал её к себе и снова поискал её губы.

Никто никогда не говорил ей, что она красива!

Никто никогда не говорил ей, что она прекрасна!

Никто никогда не говорил ей, что у неё имя хорошее!

Никто никогда не целовал её!

Никто никогда не обнимал её…

Это было так хорошо!

Она робко прижалась к мужчине, удлиняя момент. Что бы запомнить это на всю жизнь.

– Фанни… Фанни, – одна рука её сильно трясла – Фанни!

Смущённая, она повернулась. Учительница, которая вела их группу, впилась в неё сердитым взглядом.

– Пошли! – Она огляделась и нервно повторила – Пошли! Ну давай же! Давай!

– Нет! – Тодор взял Фанни за руку и потянул за собой – Нет! Мы поженимся! Фанни не пойдет с тобой. Она больше не вернётся в дом…

– Ерунда! Фанни вернётся с нами! – Учительница потянулась, чтобы притянуть её ближе. – Так нельзя! Нельзя!

– Сколько тебе лет? – спросил Тодор, не отпуская Фанни.

– Восемнадцать…

– Завтра поженимся! И она не пойдёт с тобой. – смотрел на учительницу, прищуриваясь глазами. – Фанни остаётся! – Он повернулся и приказал – Скажи им, что ты остаёшься.

Она посмотрела на него нерешительно. Осмелится ли оставить всё знакомое? Доверить ему? Он посмотрел на неё строго и улыбнулся ей. Улыбка решила всё.

– Я останусь, – сказала она.

Учительница посмотрела на неё, как будто она сумасшедшая, и снова потянулясь вытащить её.

– Не делай глупостей! Ты знаешь его только с двух часов…

– Девочка останется, – решительно вмешался командир. – Сегодня она переночует у меня дома, а завтра они поженятся…




3


На следующий день они поженились. Лично командир их подразделения был свидетелем. Его жена обняла Фанни и улыбнулась ей.

– У тебя будет отличный муж, дорогая. Он очень хороший мальчик!

А командир вручил им ключи – свадебный подарок.

– Первый новый дом готов. Я думал отдать его лейтенанту, но он подождёт ещё немного. Через полгода приедет его жена. К тому времени другой дом будет готов. Живите в радости и понимании! – обнял их и положил ключи в руку Фанни – Сделай этот дом вашим домом, девочка!

– Мы должны поехать в Ямбол – сказал Тодор – У Фанни есть немного багажа… – и не мог не похвастаться – И пианино привезём…

– Возьми грузовик, – щедро распорядился командир.

Весь багаж Фанни собрали в небольшой коробке. Тодор взял её и бросил вместе с запертым чемоданом в грузовик. Под ободряющие крики детей, они загрузили пианино. Директор с тревогой вытащила Фанни в сторону.

– Ты знаеш, что делаешь? Он позволит тебе учиться? У тебя талант, Фанни! Не трать его впустую. Не трать.

– Он любит меня! Я тоже его люблю! – Она её заверила страстно – Он так хороший и добрый ко мне… Они дали нам новый дом! Наш дом. Вы можете навестить нас?

Тодор подошёл, хмурясь, и не очень любезно спросил.

– Что происходит?

– Я пригласила директора в гости, – трепетно улыбнулась Фанни. Она не могла поверить своему счастью.

– Не торопись, давай сначала поселимся, – он крепко схватил её за руку и потянул к машине, – мы поедем.

– Да…Конечно… – она обняла директора и детей, стоящих кругом – я не могла встретиться с учителницей. – Вытерла слезы – Скажи ей, что я буду упражняться… И не сдамся.

Она вошла в машину и долго махала рукой через открытое окно.

Потом убрала руку, закрыла окно и улыбнулась.

Она ехала по дороге к своей новой жизни.

К тому хорошему, что ждало её.

Наконец – то!

Любила! Она любила Тодора! – её сердце пело. Рука коснулась его руки. Застенчиво улыбнулась ему, со всей своей любовью!

Она любила его!



Директор долгое время осталась на улице. Грузовика давно не было. Она помнила Фанни – растерянную маленькую девочку, о которой никто из родственников не хотел заботиться. Фанни выросла на её глазах – серьёзная, сдержанная и грустная. Впервые она увидела её улыбающейся и счастливой.

Со всего сердца она пожелала ей хорошей жизни. Но внутри себя знала, что это редко бывало. Очень, очень редко, особенно для детей из дома. Она знала это по личному опыту…

Мужчины помогли разгрузить пианино и поставили его в угол пустой комнаты. Соседи позаботились о них. На кухонной плите их ждала горячая еда. В спальне – застеленная кровать…

Со смехом, напористостью и солёными шутками все наконец ушли. Их оставили в покое.

Впервые с тех пор, как они встретились…

– Мои родители живут в деревне, в двадцати километров отсюда. Мы поедем познакомиться с ними – Тодор с довольством посмотрел на Фанни – Чтобы похвастаться с тобой!

– У тебя есть братья или сёстры? – Покраснев и смущаясь, Фанни ответила улыбкой ему.

– Нет, я один, – протянул руку и потянул её на колени. Начал целовать жадно. – Я не разделяю своей собственостью ни с кем…

– Какая собственость – пробормотала она – у меня ничего нет…

– Ты всё, что мне нужно… – он потащил её в спальню – Могли бы поехать в деревню завтра…

На следующий день они поехали рано. Фанни никогда не была в деревне. Не знала, чего ожидать.

– Не волнуйся, – успокаивал её Тодор, – мама давно хочет невестку. Она полюбит тебя. Если ты мне нравишься…

Он открыл ворота и закричал.

– Мама! Мама, где ты…

Никто не ответил. Он схватил её за руку и повел в сарай. Собака вскочила и побежала с лаем к ним. Фанни, испугавшись, закричала и спряталась за его спиной.

– Не бойся, – пнул собаку, она заскулила и свернулась калачиком в тени скопленной древесины.

– Мама! Позволь представить тебе! – Высокая, статная женщина стояла за коровой, которую доила. Она прищурилась и, не отрывая глаз от Фанни, подошла к ним.

Фанни стояла в замешательстве. Корова подняла перед ней хвост. Густая зеленоватая струя брызнула у её ног. Ядовитый, удушающий запах окутал её, как облако, ударив в ноздри. Она инстинктивно отступила и прислонилась к чему-то мягкому, что двигалось. Она испугалась. Обернувшись, встретила огромные, чёрные глаза. Животное пошевелилось. Открыло пасть. Стало тепло. Длинный розовый язык высунулся и грубо лизнул её лицо. Она удивлённо покачнулась. Ещё одна корова замычала сзади неё. Это было больше. Ужас поверг её на землю. Незадолго до того, как ударить голову, Тодору удалось подхватить её. Она погрузилась в спасительной тьме…

– Кто она тебе? – его мать последовала за ним. Открыла ему дверь, подождала, пока он уложит ее на кровать, и повторила – кто она тебе?

– Моя жена, мама… Мы поженились вчера. Командир дал нам новый дом… – Тодор поправил платье Фанни и сказал – Хорошенькая, правда?

– Как ты мог! – его мать обхватила плечи руками, покачнулась и завыла громким голосом – Зачем тебе эта никчёмная гражданка! Для чего-о она тебе! Боже-е-е! Боже-е-е… что меня постигло, боже-е-е…

Выла, как по умершему.

Продолжала выть и когда Фанни пришла в себя.

Приезд отца Тодора ничего не изменил. Он пожал Фанни руку, не глядя на неё, и пробормотал что-то, чего она не поняла.



Она ошиблась! Совершила непростимую ошибку.

Медленно встала, опираясь на дрожащие руки. Не посмотрела в зеркало – синяки исчезнут, боль утихнет. Это был не первый раз, когда она чувствовала силу кулаков мужа. Она была в ловушке.

И некуда было бежать.

Если бы не её неистовое желание быть любимой. И любить.

– Фанни, – рука нежно поддержала её и помогла встать. – Давай. – Её соседка и единственная подруга Ваня посмотрела ей в лицо. Она знала всё о боли, стыде, горе, которое испытывала Фанни, но ничего не могла сделать. Опустила кран и осторожно смыла кровь с лица Фанни.

Тело болело от ударов ногами. Она посмотрела в зеркало – синяк почти закрыл глаз. Её дыхание остановилось от боли в груди. С помощью Вани добралась до стула.

Опять он её безжалостно избил.

Тодор ударил её впервые неделю после свадьбы – не понравилась еда. Пощечина повалила её на землю. Она не понимала, что сделала не так? Но чем больше она старалась, тем больше ошибалась…

Они не были вместе больше месяца, когда Тодор объяснил, почему женился на ней. Из-за дома.

– Для служащих построили пять домов. Этот первый завершенный. Новый дом! Может, лейтенант заслуживает большего, чем я? Дом должен был быть моим! А и ты влюбилась в меня. Понравилась командиру. Я знал, что если мы поженимся, он отдаст мне дом. Я это заслужил. Я выиграл! Теперь он мой. – Он посмотрел на неё пламтящим взглядом – И ты моя!

Дом! Не нежные чувства, не любовь. Нет! Он женился на ней из-за груды кирпичей. Как грустно!

Их жизнь вошла в какой-то ритм. О музыке не было и речи. Тодор был раздражён "её погремушкой" Осенью стала давать уроки в музыкальной школе. Вскоре она забеременела. Это спасло её от поездки в деревню. Запахи деревни, животные, к которым она не привыкла, пугали её до смерти. Каждая поездка беспокоила её так сильно, что её начинало тошнить ещё в машине.

Родила сына и назвал его Александром. Свекровь Армена хвасталась, что он взял её имя. Только Фанни знала, что это имя её отца.

Александр рос здоровым ребёнком. Но… и ему не нравилась деревня. Это злило Тодора и её свекровь.

Александр пошёл в школу. Был первым в классе, и у него уже была причина не ехать в деревню. Так же, как сегодня. Он был на олимпиаде по математике. Она хотела быть с ним, наслаждаться его успехом. Но знала, что это не имеет смысла. Послушно сидела в машине. Они еще не сошли с машины, и со злорадствующей улыбкой, свекровь приказала ей очистить сарай. Взяла лопату молча.

Тяжёлая тележка срывала ей руки. С усилием она обернула её на кучу навоза. Запахи вызвали очередной спазм. На этот раз она не успела проглотить. Скорчилась, упала на колени, и её вырвало. Она опёрлась на обе руки и беспомощно склонила голову. Хорошо, что навоз был в дальнем конце двора, а то, наверняка, получила бы очередную пощечину или её опять бы оскорбили за слабость.

– Иди сюда, невеста. Иди сюда, посмотрю на тебя… Армена тебя, по-моему, прячет…

Фанни оглянулась в ужасе. Никого не видела.

– Иди сюда…иди…

В соседнем дворе, за кустом, служившим оградой, что-то пошевелилось. Одетая в черное, горбатая старуха сделала несколько шагов, села на спиленное бревно в тени под сливовым деревом и помахала рукой.

– Иди сюда!

Фанни встала и неохотно подошла. Она была замужем уже десять лет. Впервые увидела кого-то в соседнем дворе. Впервые увидела старуху.

– Иди сюда. Присядь, а то как вижу, упадёшь… Армена тебя, по-моему, прячет… – осмотрела её и довольно воскликнула – Так, ты красотка. Только худенькая. Очень худенькая. – похлопала по бревну рядом с собой – Садись.

Её ноги уже дрожали от слабости. Прислонилась к нагретому солнцем дереву.

Старуха не переставала осматривать её. Она всё больше и больше хмурилась. Фани неловко зашевелилась.

– Сиди! – взяла её холодную руку и задержала в своих грубых ладонях. – Значит так… – посмотрела на неё потускневшими, полуслепыми глазами, и голос её дрожал от сочувствия – Эх, девочка… Девочка…Ты белого дня не видела… Я знаю их, наверное, они тебя сильно изводят…

Сжала до боли её руки. Её костлявое тело раскачивалось взад и вперёд. Слова то и дело выходили из её беззубого рта с перерывами.

– Ты не сердись на свою мать и своего отца… Они сейчас тут – вокруг тебя…крутятся вокруг тебя… Оберегают тебя, но не могут помочь… Очень тебя любили, но их прокляла её мать…Сильно их прокляла… Не легка твоя жизнь, моя девочка, не буду тебе врать. Не буду тебе врать, что будет легче…

Она с трудом понимала, что говорила старуха. Слова сталкивались с мыслями и в глубине души теряли смысл. Она была растерянным ребенком, ожидающим, когда мама и папа сдержат своё обещание – вернутся… Ночь за ночью она засыпала, ожидая, что они сдержат свое обещание. Она просыпалась утром с таким же мучительным ожиданием.

День за днём!

День за днём.

День за днём…

Маленькая девочка!

Сердитая!

Смущённая!

Непонимающая…

В конце концов перестала ждать.

…Сильно их прокляла…

Насколько нужно быть несчастным и злым, чтобы проклять своего ребёнка? Пожелать ему смерти?

Она вспомнила женщину, которая стояла у двери, не глядя на ребёнка. Вспомнила её слова.

„Я не хочу, чтобы вы беспокоили нас – говорила она – Моя дочь мёртва для нас с тех пор, как сбежала с этим подонком! Не беспокойте нас больше! Ребёнок? Кто хочет, пусть заботиться о нём. Меня не волнует! Не интересует!”

Грустно! Грустно! Грустно…



– Не буду врать, что будет легче… Я только скажу – твои дети будут жить хорошо. – Старуха остановилась. Она молчала. Вздохнула и продолжила с ушибом – И им будет тяжело, но справятся. Они оба справятся – она отпустила руки и положила их на её живот – У тебя будет маленькая девочка. Твои дети будут жить хорошо, – уверенно повторила она. Наклонилась к Фанни. Её тон изменился. Говорила она властно, почти угрожающе – Помни! Отправь своего мальчика в лесную школу! Лес его спасёт! Лес… Научи девчонку своему ремеслу. И когда она решит уйти – не останавливай её! Радуйся за неё… Твои дети спасутся, если уедут отсюда далеко… Далеко… Не останавливай их.

Фанни слушала.

Она слышала слова. Она понимала их.

Всю жизнь её ждёт горе.

И только одна надежда – спасти своих детей…

Она не плакала о своих родителях. Не оплакивала их. Никогда.

Её сердце переполнилось горем. По её лицу текли слёзы.

Она плакала тихо, молча.

Оплакивала своих молодых, прекрасных родителей. Оплакивала маленкого, отвергнутого ребёнка.

Оплакивала себя…

Старушка обняла её. Погладила по волосом и тихонько приказала.

– Плачь… Плачь… Плачь девочка… Плачь, дитя…

– Фанни-ий! Где ты? – Грубый голос вырвал её из чара, созданный старухой. Она вскочила, дрожа. Сделала шаг, но старуха удержала её.

– Армяна!

– А, ты вернулась? – Фанни с любопытством наблюдала, как сжалась её свекровь. – Прошлой ночью я не видела у вас света.

– Я вернулась утром – старуха подтолкнула Фанни – ты иди, девушка… иди… Я постою с Арменой… – наклонилась к ней и настойчиво повторила – Не забывай! Далеко…далеко!

Фанни поспешила прочь, испуганная напряжением между двумя женщинами. Можно разрезать его ножом.

Её свекровь вернулась. Тихо. Не посмотрела на Фанни. Не сказала ей ни слова. Как будто её не существовало. Она затащила сына в дом и они долго разговаривали. О чём – Фанни так и не узнала.

Они вышли на улицу. Тодор бросил на неё взгляд, но ничего не сказал.

Когда они уезжали в Болярово уже темнело. На улице было много людей, телеги, машины…

– Что происходит? – Тихо спросила Фанни.

– Вернулась бабушка Тана! То происходит! Она жила со своей дочерью много лет. Теперь вернулась, чтобы умереть здесь. – Он нахмурился и обругал человека, который медленно пересекал дорогу.

– Бабушка Тана?

– Гадалка. Когда она пришла, когда люди узнали об этом?! – он фыркнул. – Нет покоя от наглецов.

Она так и не узнала, что гадалка сказала её свекрови. О чём они говорили с сыном. Но, по крайней мере, было что-то хорошее – она больше не должна ехать с ним в деревню. Их оставляли наедине с Александром в доме. Это были волшебные моменты – играли на рояле, пели, смеялись. Её сын, положив руку на её большой живот, с нетерпением ждал движения ребёнка.

– Мама, она снова меня пнула! – её сын заливался смехом.

Фанни родила дочь и назвала её Лили, в честь своей матери, так, как сын носил имя её отца.

Они с Александром заботились о ребёнке. Для Тодора «женщина» не заслуживала внимания.

Иногда приходила Ваня. Соседка оставалась её единственным верным другом…

Фанни преподавала уроки игры на фортепианино. Начала шить – освоила в доме профессию «швеи». Тодор забирал все деньги. Он считал каждую копейку – если ему что-то не нравилось, следовали пощечины…

Иногда Фанни удавалось скрыть монету в один, два, пять, очень редко в десять и еще реже в двадцати копеек. Она отдавала их Ване, её сберегательный банк. Она отчаянно собирала деньги – её сын рос и скоро ему придётся уйти. Их было немного, но всё равно были бы ему полезны.

Она написала письма в лесные технические школы в Батаке и Берковице. Сердце разрывалось при мысли о расставании. Слова бабушки Таны крепили её. Было бы к лучшему. Она продолжала повторять это про себя. К лучшему!

Лили исполнилось четыре года. Сделали торт, поставили свечки. Они стояли за столом и пели «С Днем Рождения»!

– Задуй свечки, Лили! Задуй! – Голос её сына мутировал, но он рассмеялся, когда поднял над головой маленькую девочку, одетую в красивое платье.

Дверь открылась. Тодор нахмурился, оглядел стол, сел и откинулся на спинку стула.

– Накрывай на стол! Я голоден!

– У Лили день рождения! – Александр бросил ему вызов.

– Ну и что?! – Тодор угрожающе приподнял брови.

Лили засмеялась и подошла к нему, обняв его за ноги. Раздражённый отец толкнул её, встал и закричал.

– Пока умоюсь, накрой на стол!

Фанни умоляюще посмотрела на Александра.

– Пожалуйста, пройдите в другую комнату. Пусть папа поужинает. Он, должно быть, очень устал и голоден. Он успокоится, когда поест… Пожалуйста! – мягко повторила она, разливая еду и принося хлеб.

– Мама! – сын с отвращением поджал губы. Он наклонился, обнял Лили и пошёл в другую комнату.

Так они и жили. Трудно. Тодор иногда не возвращался несколько дней. От его одежды пахло дешёвыми духами. Она стирала их и тайно радовалась. Он не искал её как женщину. Она заботилась о детях и дрожала, когда он возвращался. Это было утомительно.

Её сын предпочел учиться в Батаке. Он был рад поехать туда с другом. Так он будет не сам. Фанни поговорила с ним. Она хорошо знала своего сына и верила его обещаниям.

Тодор ничего не сказал. Вместе отвезли Александра в Батак. Нашли ему квартиру и оставили его.

А они вернулись. И тут началось…



Он затолкал её еще по ступенькам. Провёл в спальню, порвал её блузку и толкнул на кровать.

– Ну вот! Твоё желание исполнилось. А теперь, что ты будешь делать без твоего сына, защитника! – Он злобно ухмылнулся и расстегнул штаны.

Фанни не знала как дождала утра. Она даже не была уверена, что останется живой. Он избил её, изнасиловал…

Ожила. Встала с постели.

Тодор храпел, раскинув руки. Посмотрела на него и удивилась, как она могла когда-то подумать, что он красив? Что она в него влюблена?

Одежда висела на ней лохмотьями. Закуталась в свой старый поношенный халат. Бесшумно открыла дверь.

Умирала с каждым своим маленьким шагом. Добралась до кухни, вся в холодном поту. Она налила себе стакан воды и выпила залпом. Все её тело болело. Синяки на груди и животе, опухоли на лице уже были фиолетовыми. Она тихонько заплакала, прислонившись к раковине. Вдруг вздрогнула!

Лили! В ужасе и боли она забыла о своём ребёнке?! Она сделала резкий шаг и покачнулась. На мгновение потеряла сознание. Но мысль о Лили вернула её. Она открыла глаза и глубоко вздохнула. Прислоняясь к стене, медленно поплелась в комнату дочери.

Открыла дверь. В тусклом свете она встретилась с широко раскрытыми испуганными глазами Лили. Медленно подошла к кровати. Не осмелилась сесть из-за боли.

– Лили! – прошептала её имя и погладила побледневшее лицо. Она увидела свет в окно соседнего дома – Не бойся. Я хочу, чтобы ты встала, оделась и пошла к тёте Ване. Скажи ей, что я приду позже…

Она протянула руку, но Лили сжала одеяло. Фанни потянулась к одеялу и с усилием отодвинула. Большое жёлтое пятно распространилось вокруг промокшей ночной рубашки. Нож упал на пол с треском. Лили расплакалась.

– Не плачь, милая! Не плачь! – пренебрегла боль и прижала к себе. – Одевайся и уходи. Жди меня у тёти Вани…

Она хотела её успокоить. Сказать ей, что всё кончено, но не хотела лгать. Это будет продолжатся ещё долго…

И это закончится смертью – её или Тодора.



Они продолжали так жить. В страхе и смутной надежде. Лили ходила в школу. Александр окончил лесотехнический техникум. Фанни убедила его не возвращаться летом. Он устраивал себе стажировки, играл в группе у моря. Они писали друг другу регулярно. Она получала его письма на адрес Вани. Читали их тайком с Лили. Выучили почти наизусть. Затем полагала их в ящик, который хранила в доме соседки.

Лили играла, стала солисткой школьного хора, отлично училась. Иногда Фанни ходила к ней послушать. Ей было больно, что в доме не было музыки. Тайком пошла убирать в доме учительницы и шить для неё – так платила за уроки дочери, но всё время боялась. В одной из своих яростных вспышек муж пригрозил нацепить пианино…

Тодор продолжал быть грубым – кричал, размахивал кулаками, забирал у неё деньги.

Александр закончил военную академию и вернулся домой на месяц. Это были её самые счастливые дни. Она не могла нарадоваться ему, не могла насмотреться на него – высокого, красивого! Её сын! Вокруг него расцвела и Лили. Она гордилась своим братом.

И Тодор тоже гордился своим сыном. Александра направили в часть в Ямбол. И тут его отец сбросил бомбу – купил квартиру в городе. Он даже водил их посмотреть на неё. Огромная, кирпичная, на втором этаже… Он протянул ключи Александру и презрительно посмотрел на Фанни.

Учительницы средней школы, большинство жен офицеров подразделения, восхищались Лили. Мало того, что она была отличницей. Она была добра, красива и умна. И амбициозна. Она выигрывала приз за призом. Получила стипендию. Это давало им немного спокойствия – они не раздражали Тодора, прося у него денег. Но её самым большим призом была победа на Национальной олимпиаде по биологии. Это обеспечило ей место в Медицинском институте и стипендию. И дорога далеко от Болярово. Далеко!



Фанни была горда и напугана. Тодор молчал. Он определённо знал об успехах Лили. Но молчал. Они обе приходили в ужас от этого молчания. Лили почти не выходила из комнаты, когда он был дома. Не то, чтобы он интересовался ей. Но страх оцепенял их. Они дышали намного спокойнее, когда его не было.

А Фанни экономила свои жёлтые копейки. Собирала деньги для Лили. Они ей скоро понадобятся.

Лили закончила школу с отличием и золотой медалью!

У них не было денег на одежду. Фанни даже не спросила Тодора. Знала ответ – еще одно избиение. Сшила что-нибудь из старых тканей. Ваня подарила Лили костюмную ткань. Фанни вытащила старый чемодан. Там, завёрнутое в тонкую бумагу, стояло великолепное платье её матери – розовое, с нежными белыми розами. Широкий зелёный пояс, завязанный красивым бантом на боку, обрамлял талию. Лили одела её. Стояла как вылитая. Они тщательно очистили два пятна и повесили в шкаф.

Пришёл выпускной бал. Лили надела платье – она почувствовала себя принцессой. Неуверенно вошла в комнату и посмотрела ожидательно на отца. Он оторвался от газеты, презрительно фыркнул и повернулся.

Фанни вышла с ней. Она обняла её в коридоре, прижала к себе и прошептала:

– Ты прекрасна, Лили! Такая милыя!

– Жалко, что Александр не мог прийти, – Лили проглотила слёзы и вышла на улицу. Старший брат прислал поздравительную телеграмму. Он участвовал в международных учениях и не смог приехать.

– Иди, Лили – выплеснула, по обычаю, перед ней стакан воды – Иди танцуй, дорогая!



Фанни долго стояла у дверей, взираясь в спускающуюся ночь. Музыка бала доносилась издалека. Люди веселились. Она вытерла глаза и медленно вернулась в дом. Накрыла на стол и стала ждать, пока Тодор поест. Вымыла посуду и убрала её. Всё, что она делала каждый день.

Лили собиралась уходить. ДАЛЕКО!

Проснулась на рассвете от криков Тодора! Выглянула в окно. Лили стояла рядом с молодым человеком – Фанни уже видела его. Служил он в дивизии старшиной. Но его уволили три месяца назад. У её дочери были секреты, тоже…

Фанни не теряла времени зря. Вышла сзади. Постучала в окно Вани. Они поняли друг друга без слов.

– Подожди, – Ваня полезла в карман, вытащила две банкноты и добавила их к её. – Это от меня.

Она сжала в кулак деньги, которые собирала годами, и вернулась в дом. Вытащила старый чемодан своей матери. Высыпла его на кровать. Вытерла и быстро собрала туда одежду Лили. Положила деньги в потайный карман пиджака.

Фанни слышала сердитые крики мужа, умоляющий голос Лили, решительный тон молодого человека. Она не смотрела на них. Знала, что произойдёт. Вышла на улицу и прошла между домами. Остановилась в конце города. И начала ждать.

Машина остановилась. Лили бросилась вперёд и заплакала.

– Мама, мама?

Фанни обняла её. Она посмотрела на молодого человека. Он протянул руку, обнял Лили и спокойно прижал её к себе.

– Я позабочусь о Лили. Обещаю.

Фанни вздохнула бесшумно и кивнула. Она слышала многа обещаний…

– Мы поженимся в Софии и позвоним тебе.

– Будьте счастливы! – обняла их обоих и передала чемодан. – Я собрала для тебя одежду, Лили. Внутри и твой костюм – Фанни надеялась, что она всё поймёт.

Снова обняла дочь.

– Уезжайте! Будьте счастливы! Любите друг друга!

Машина скрылась за поворотом. Она не спешила уходить. Долго сидела, прислонившись к обочине дороги.

Будьте счастливы! – пожелала им всем своим измученным сердцем.

Фанни выполнила приказ бабушки Таны. Её дети далеко. Всё будет в порядке. Она устала, очень устала. Теперь может отдохнуть.

Она вздохнула и встала. Медленно вернулась в свой дом.

А там её ничего не ждало…



Тодор ушёл на работу. Фанни пошла в комнату Лили. Достала маленький детский чемоданчик. Однажды она открывала его, много лет назад. Прежде чем спрятать его от Тодора, глубоко под кроватью. Она знала, что было внутри чемоданчика, но не показывала даже своим детям.

Дрожащими пальцами коснулась коричневой, шелушащейся кожи, открыла замки и приподняла крышку. Она погладила сокровища своего детства – чайные чашки и маленький чайник с синими цветами, розовую скатерть, которую сшила её мать. Кукла с карими глазами и длинными светлыми волосами. Долго держала в руках свиток, перевязанный смятой выцветшей лентой. Не открыла. Прижала его к груди, – последний подарок отца, – „Песня для Фанни». Она услышала нежный, слегка хриплый голос матери, поющую ей.

Внизу, под старым плакатом концерта родителей, она нашла фотографию. Память о хороших днях. Тётя Фанни написала на спине фото: Фанни, Лили и Александр. Со старой фотографии хлынули любовь и нежность.

Она грустно улыбнулась тому счастью, которое они излучали.

Положила воспоминания обратно в чемодан. Поместила фото в письмо, которое она написала много лет назад. И еще одну фотографию – соседка сняла их троих – высокого красивого сына, который обнимал Лили и её. Она вложила туда и золотую медаль Лили, вместе с дипломом. Поцеловала конверт – последнее пожелание любви и счастья её детям.



"Для Лили и Александра"


Закрыла чемоданчик тихо вздохнув. Это всё, что она могла оставить своим детям. Воспоминания о счастливых днях. И её самое глубокое желание, чтобы они.

Отнесла его в единственное безопасное место – к соседке и подруге Ваня. Она оставит его у себя и передаст детям Фанни.

Вернулась домой и жила в ожидании покоя.

В ожидании смерти…




II





1


В маленьком неприглядном зале было тесно и душно. Судья суетилась и наконец устроилась на своем месте. Быстро задала несколько процедурных вопросов. Взглянув на подсудимого поверх очков, раздражённо подумала, что это ещё один самоуверенный новичок, который сам будет защищаться, и помахала адвокату.

– Предоставляю вам слово…

– Уважаемый судья, – глубоко вздохнула адвокат и витиевато начала рассказывать о несчастьях своего клиента, – мою клиентку систематически терроризировал и преследовал её муж. Более того, она подверглась…

– Как? – Вопрос, хотя и был задан тихо, казалось взорвал зал.

Адвокат сделала паузу. Она непоняливо посмотрела на мужчину и пожала плечами.

– Как? – мужчина повторил свой вопрос. – Как именно преследовали вашего клиента? Физически? Психически? Как?

Судья выпрямилась в кресле. Её внимание было привлечено. Секретарь поспешно постучал по клавишам ноутбука, затем поднял глаза в ожидании. Тишина внезапно стала тяжёлой. Даже зеваки замолчали, заинтригованные.

Адвокат смущённо посмотрела на оппонента. Факт, что её клиентка была довольно скользкой и инстинктивно чувствовала, что она лжёт. Но это не имело значения – она взяла на себя защиту.

Мужчина встал. Он побелел преждевременно. Одежда висела на его слабом теле. На бледном лице ярко-розовый шрам спускался со лба, через скулы и скрывался за воротником рубашки. Он опёрся на трость. Его пальцы впились в дерево.

– Уважаемая судья, я полюбил хорошую, честную и красивую девушку. – остановился на мгновение и продолжил с усилием. – Теперь, спустя годы, я понял, что женился на мошенника, лжеца и вора. – Он покачал головой, как будто не верил, но продолжил тихо. – За последние пять лет я был на миссии шесть раз! Делал всё для нашей – он подчеркнул слово и повторил – всё для нашей семьи, для ребёнка, которого мы, якобы, так сильно хотели… – он поджал губы и признался, – …очевидно, только я хотел.

Адвокат вскочила и попыталась возразить, но судья остановила её взглядом и кивнула, чтобы он продолжал.

– На процедуры требовалось всё больше и больше денег. Я работал… На последнем задании был серьёзно ранен. Еле ожил…

– Умер бы ты, умер! – Крик его жены удивил всех, особенно его. Адвокат пыталась её остановить, но безуспешно. Его жена развихрилась – Ребёнок! Кому нужен ребёнок?! – Её уродливое красное лицо исказилось злобой. – Я сумасшедшая? Что ли?… Ты должен обеспечивать меня. Я зря потратила свою молодость на тебя! Ты мне должен! Должен! Если бы ты только умер! Если… – адвокат наконец заставила её сесть и заткнуться.

– Если ваш попечитель позволит это ещё, раз я закрою дело – судья не скрыла своего отвращения. Повернулась к мужчине и призвала его продолжить.

Вспышка жены удивила его. Не ожидал такой ненависти. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя.

– Как уже сказал, я получил серьёзную травму. Лечился за границей, потом перевели сюда, в Софию. Сначала мы два-три раза слышали друг друга по телефону. Она сказала мне, что находится в клинике и не может выйти, что она, вероятно беременна… В нашем последнем разговоре она предупредила меня, что мы не будем слышать друг друга несколько дней. Через неделю телефон выключился…

Никто в этой комнате не понял бы ужаса, с которым он начал её искать. Тысячи страшных мыслей пробегали в его голове. Он так многое видел, пережил и испытал. Не мог спать, ужасно беспокоился. Вдруг на него навалилось много чего – оказалось, что в клинике, куда они ходили вместе, о ней не слышали. Он попросил друга поискать её в квартире в Ямболе. Она был заперта, никто не открывал. Он одолел врачей и покинул больницу. Обошёл все клиники» ин витро», для которых нашёл информацию – нигде не нашёл её следов. Она как будто испарилась.

Друг отвёз его в Ямбол. В старом здании было тихо. Он мучительно медленно поднялся наверх и с удивлением прислушался к детским крикам, доносившиеся из-за двери. Вытащил ключ, но в замок он не вошёл. Он позвонил вне себя от напряжения. Молодая женщина, открывшая дверь, держала на руках младенца, а другой ребёнок выглядывал из-за её юбки.

– Где моя жена? Кто ты? Что ты здесь делаешь? – Он едва мог задавать вопросы. Прислонился к стене. У него даже не было сил вытереть пот, стекавшийся с пожелтевшего лица.

– Я живу здесь, – женщина в испуге попыталась закрыть дверь, но ему удалось её остановить. – Я вызову полицию! – крикнула она, сунула руку в карман, чтобы достать мобильного телефона.

Его друг вмешался.

– Извините, с каких пор вы здесь живёте?

– Уже полгода! Мы купили квартиру у наследницы. Хозяин умер, а она жила в Софии…Всё законно – затих её голос. Ребёнок у нее на руках заскулил, женщина его слегка покачивала – А вы кто?

– Я владелец! Как видите, я жив.

Женщина ахнула и лихорадочно заговорила.

– Купили квартиру легально! Я покажу вам документы. Деньги мы передали перед свидетелями. – защищаясь, добавила она. – Законно! Она даже все вещи оставила здесь. Сказала нам выбросить то, что нам не нужно – она посмотрела на мужчину и тихо сказала – я собрала некоторые документы и фотографии в коробку. Не могла их выбросить. Она может передумать, вернуться и…

Посещение банка его не удивило – счёт был закрыт. Он остался без жены, без дома, без денег. Он всё ещё не мог в это поверить. Разговор с женой его друга поставил точку над «и». Она работала медсестрой в клинике и провела собственное расследование.

– Знаю, что тебе очень тяжело, но я хочу, чтобы ты пришёл и познакомился с женщиной, – сказала она настойчиво.

– Какая женщина?

– Гинеколог твоей жены.

– Нет, ты ошибаешься. Её врач – мужчина.

– Ты ошибаешься. Мало того, что её не лечили, но и ещё прописали противозачаточные средства, потом контрацептивная ВМС…

В зале мужчина продолжал медленно, неохотно расказывать.

– После того, как я пострадал, – какое слабое слово для моих страданий, подумал с болью, – она продала квартиру, унаследованную от моих родителей. Сняла деньги и закрыла наши счёты. – замолчал, чтобы набраться сил и продолжил. – Не понимаю, почему она это сделала. Я не знаю эту женщину. – Он вытащил лист из папки перед ним и предоставил его судье – это последнее доказательство её лжи. Нотариально заверённое заявление гинеколога и копия её медицинской карты. Она никогда не лечилась, не использовала программу ин витро. Ей прописали противозачаточные таблетки, потом контрацептивная ВМС. – беспомощно огляделся – Я не понимаю. Я действительно не понимаю, почему? Почему…

Александр всё ещё не понимал. Суд вынес решение в его пользу. Его жена даже не пыталась подать апелляцию. Но деньги вернула.

Он оказался богатым.

В разводе.

Уничтожен.

Ему пришлось вернуться в больницу. Осложнения привели к бронхопневмонии. Всю осень и зиму он провёл в больнице. Спустя некоторое время друг сказал ему «Я не верил, что с тобой всё будет в порядке, что ты вылечишься».



По совпадению, во время своих последовательных визитов в Военно-медицинскую академию, Александр встретил одноклассника и друга из техникума. Он был директором южного лесозаготовительного участка. В двух словах они договорились – искал лесника. Александр не колебался. Его диплом техникума сработал. Он должен был начать работу осенью. Идея отправиться в горы, в лес искушала. Городская суета, шум, люди утомляли его. Ему нужна была тишина. Ему нужно было время. Нуждался в одиночестве.




2


У него были друзья. Друзья, которые помогали ему. Друзья, на которых он мог рассчитывать.

Они помогли ему добраться до небольшой деревни высоко в горах. Его одноклассник нашёл ему место в доме бывшего лесника. Они припарковали джип во дворе хозяина, вынесли его скудный багаж. Помаялись около него и, наконец, с большой неохотой ушли.

Поездка чуть не убила его. Александр прислонился к воротам. Больше не мог сделать ни шага.

Закрыл глаза и медленно дышал.

– С тобой всё будет хорошо, мальчик! Всё будет хорошо – раздался хриплый голос старика позади него. – Балканы помогут тебе…

У него не было сил повернуться. Старик схватил его за талию и повёл. Он что-то пробормотал, но слова не доходили до Александра. Его давили усталость и боль. В полубессознательном состоянии он поднялся на три ступеньки. Поддерживаемый, направляемый, он добрался до какой-то кровати и заснул без памяти.

Проснулся и удивлённо уставился на закопчённый деревянный потолок. Осторожно оглянулся. Не помнил, как сюда попал. Прохладный и свежий воздух хлынул в открытое окно. Тяжёлое одеяло, аккуратно обёрнутое вокруг него, окутывало как тёплое гнездо. Впервые за долгое время ему не было холодно.

Александр осторожно сел на край кровати. Оглядел комнату. В противоположном углу стоял большой старинной сундук. Стол накрыт вышитой бело-синей скатертью. Его джинсы аккуратно висели на стуле перед ним. У дверей стояли кроссовки и дорожная сумка.

Его взгляд вернулся к бедру, шрамы уродливо покраснели до колена и вниз до икры ноги. Тот, кто раздевал его, должно быть, испытал отвращение.

Он схватился за изголовье кровати и попытался встать. С усилием поднялся. Сделал шаг. Боль перерезала его. Отправила обратно назад. Он покачнулся и рухнул бы на пол, если бы его не поддержала сильная рука.

– Медленно, медленно, – хриплый голос казался ему знакомым.

Старик осторожно подвёл его к стулу.

– Пружина кровати висит. Ты утонешь, и будет хуже. – Он слегка подтолкнул его, чтобы он сел.

Твёрдая плоскость под ним помогла ему. Туман перед глазами рассеялся. Поднял голову и наконец увидел его.

Высокий, коренастый старик. Ему, должно быть, больше семидесяти. Из-под белых густых бровей смотрели голубые глаза, которые ничего не упускали.

– Как тебя зовут?

– Александр…

– Хорошее имя, – кивнул старик, – Я Слав, можешь звать меня дядя Слав – уставился на него и утвердительно кивнул – Всё будет хорошо. Всё, что тебе нужно, это еда, хорошая еда… – он нагнулся, расстегнул молнию на сумке и покопался внутри. Достал смятый спортивный костюм, свитер. Передал их ему – Сможешь ли ты переодеться сам?

Помог ему одеться и вывел из комнаты.

– Здесь можно помыться. – Старик открыл дверь и махнул рукой – Потом иди на кухню.

Он посадил его рядом со старым, раскривленным столом, накрытый чистой клеёнкой, поставил миску с молоком. Подтолкнул банку с мёдом и хлеб.

– Проглоти две ложки меда натощак. Затем сделай себе попарру.

Александр лизнул ложку мёда. Тёплый и сладкий, он наполнил рот, медленно спустился вниз и согрел его тело. Послушно размял хлеб в миске и начал есть. Попарра? С молоком? Он не помнил ел ли её в детстве. Но внезапно почувствовал себя сытым. И в порядке.

Хорошо! Очень, очень хорошо!

Старик не оставил его. Подождал, пока он съел всё в миске. Взял её, быстро вымыл и вывел его на улицу.

Они молча пошли по тропинке за домом. Шли медленно. Первые метры заставили его задыхаться. Тропинка плавно поднималась вверх.

Александр мучительно продвигался. Прислонился к близкому дереву и тяжело дышал. Ждал, пока боль утихнет, дыхание не успокоится, и делал ещё несколько шагов. К следующему дереву.

Старик шёл рядом с ним. Он ждал молча и спокойно.

Александр не знал, сколько и как далеко прошёл. Чувствовал себя так, будто прошёл километры. Много километров.

– Присядь, присядь. – дядя Слав подхватил его – Садись.

Последние метры он прошёл почти бессознательно. Ему потребовалось время, чтобы понять, что сидит на скамейке, опираясь спиной к нагретой солнцем скале. Время, чтобы увидеть бархат на противоположных склонах и крутой обрыв у ног. Время, чтобы услышать песню воды, прыгающей с камня на камень и заблудившейся где-то в зарослях вдоль реки.

Возвращение было той же пыткой.

Он лег и сразу заснул. Глубоко и без снов. Впервые за долгое время.

Мучительный подъём был повторен на следующий день. И на следующий…

Ему потребовались дни, чтобы понять, что километры, которые, как он думал, проходил каждый день, было всего двести метров. Что крутой подъём – это пологая тропинка.




3


Он застрял в лесу – как раненый зверь, облизывая раны. Первые несколько недель он просто существовал. Еле волочился, тяжело дыша, по лесным тропинкам. Его раны болели. Каждый шаг причинял ему боль. Каждый глоток воздуха входил и выходил из груди, как огонь.

Его хозяин, дядя Слав, тихо поддерживал его. Утром ставил перед ним большую миску свежего молока. Иногда с добром словом, иногда с гневным бормотанием настаивал на том, чтобы его выпить. С ним было лучше не спорить. Александр также покорно облизывал ложку с мёдом. Затем он ходил по тропинкам. Рядом с ним был дядя Слав. Не оставлял его. Внимательно следил за ним. Он остановливался отдыхать, когда замечал, что Александр устал. Говорил, показывал что-то.

Очень часто слова не доходили до Александра. Он шёл механически, с какими-то остатками воли. Когда у него кружилась голова, когда воздух не достигал до лёгких, и боль обжигала его как жидкая лава, он останавливался. На короткое время.

Не говоря ни слова, снова вставал и начинал ходить. Сгорбленный, убитый мужчина. Тень человека, которым он когда-то был. Шёл, не видя, не чувствуя, не слыша. Шёл, потому что знал, что если остановится, то больше никогда не сможет пойти.

День за днём.

День за днём.

Постепенно, даже не замечая этого, переходы становились длиннее. Его тело начало легче справляться. Боль уменьшалась. Ему становилось легче дышать.

Дядя Слав уводил его всё дальше и дальше. Он не оставлял его в покое, но терпеливо стоял рядом с ним.

Так проходили дни.

Недели.

Месяцы…



Александр ел мёд, пил молоко и… выздоравливал.

Дядя Слав включил его в домашние дела. Саша убирал в доме. Кормил свиней, кур, даже коз начал доить. Иногда выводил коз на пастбище.

До тех пор, пока однажды в конце лета он в удивлении не остановился посреди прохода – ничего не болело. Изумлённый, он вслушался в себя. Мысленно прошёл по всем шрамам на своём раненом теле – боли не было!

– Не больно? У меня ничего не болит?! – сказал он недоверчиво, больше про себя, но дядя Слав его услышал. Он улыбнулся из-под усов, похлопал его по спине и двинулся дальше.

– Мне не больно! – Громко кричал. Слова повторялись эхом между осыпями и камнями и исчезали в деревья внизу. – Не больно-о-о…

Дядя Слав уже спрятался среди скал. Улыбающийся, пошел за ним.




4


Впервые Александр отправился самостоятельно в поход однажды утром, когда старика позвали в мэрию.

Положил бутылку воды и свитер в сумку. Перекинул её через плечо и двинулся по дороге за домом. Он спустился через лес к реке. Пошёл по еле заметной тропинке к Крепости. Скалы торчали над деревней. Они манили его к себе. С тех пор как впервые увидел их, был привлечён ими. Как будто они звали его – беззвучно, безмолвно. Давным-давно и настойчиво.

Снизу они выглядели недоступными и страшными.

Вблизи это были несколько скал, обросших желтоватыми лишайниками и хилыми можжевельниками. Небольшой луг между ними был усыпан крошечными белыми и розовыми цветочками. Он сел на камень и посмотрел вниз.

Александр был удивлён, обнаружив, что не запыхался. Почувствовал силу, которая незаметно просочилась в него. Впервые за несколько месяцев он почувствовал себя спокойным. И в согласии с самим собой.

Он стоял один. Один на многие километры в окрестности. Вокруг него шелестел ветер. Он приносил ухание сосен. Где-то высоко перелетела стая птиц. Маленькая ящерица пробежала между скалами и спряталась в расщелинах.

Огляделся удивлённым и немного поражённым лугом и окружающими скалами. Он уже был здесь. Был! Много раз!

Во сне.



Был маленьким мальчиком четырёх или пяти лет и плакал беззвучно в темноте. По его лицу текли слёзы. Его маленькие кулачки беспомощно сжимались. Не мог! Он не мог остановить гневные крики, глухие удары и тихие, болезненные стоны матери в другой комнаты. Не мог…

Потом пришёл Старик. Никогда не узнал его имени. Он взял его за руку и повёл. Александр НЕ понял, как они достигли маленького луга. Сели на мягкую траву между камнями. Старик произносил тихие неразборчивые слова, но их значение доходило до него.

– Ты всегда можеш приходить сюда во сне – мужчина вытер слёзы с его лица. Он наклонился, взял его за руки и слегка улыбнулся – Один день ты сам найдёшь это место. И тогда всё будет хорошо. Помни! Всё будет хорошо! – Он повторил слова, обнял его и исчез.



Он забыл последние слова. Но маленький луг стал его спасением. Его тайное место, убежище. Он приходил сюда, когда ему было тяжело. Приходил сюда каждый раз, когда мог. Здесь он находил утешение, покой, отсюда черпал силы.

Здесь Старик привёл к нему рыдающую девочку. Он без слов переплёл их руки. Позже она привела его сюда, когда его беспомощное тело сгорало от ран. Сны…

Он снова посмотрел на поляну.

Когда-то ты найдёшь это место. И тогда всё будет хорошо. Помни! Всё будет хорошо! – слова Старика звучали в Александре, как музыка.

Всё будет хорошо!

Дрожащими пальцами он вытащил свитер из сумки и надел его. Продолжал осматривать холмы глазами лесника. Пришло время приступить к работе.

Но до этого нужно было ещё кое-что сделать. Если собирался здесь жить, он должен разобраться во всём и привести порядок в свои дела.




5


Они подружились с дядей Славом. Его дочь жила в Германии и много лет не возвращалась, не звонила. Он не просил арендную плату от Алексдра – принял его как соседа по комнате. Более того, заботился о нем, так как и его отец не делал. «Благодарность» было слабым словом, чтобы выразить его чувства.

Александр осмотрел дом – добротный, но нуждался в ремонте и обновлении. Три комнаты, кухня, кладовка и мрачная, зацементированная ванная. Его руки уже зудели, чтобы приступить к работе. Он обдумал свои идеи и однажды вечером поговорил с хазяином. Сначала он прыгнул.

– Это много денег! Нет! – сердито посмотрел на него. – Этого не будет. Нет!

– Послушай, дядя Слав, мы не будем говорить о деньгах. Тебе не нужна аренда. Мне не нужны твои деньги. Если мы собираемся жить вместе, мы сделаем ремонт. В чём проблема? Ну и что?

Александр упорно продолжал убеждать его. Пока он не согласился.

Ремонтные работы начались. С крыши – черепицу обыскали, края оштукатурили, очистили водостоки. Затем вошли внутрь дома. Комната за комнатой. Стены побелили. Загорелись вымытые закопчённые потолки и деревянные полы. Они загрузили в джип все коврики и одеяла и постирали в деревенский бар.

Дядя Слав сердито ворчал, но работал с ним на равных. Иногда даже быстрее.

Остались кухня и ванная. На кухне была дровяная печь и другая – на электричестве, старый холодильник, кривой стол, который за долгие годы потемнел. Каждый вечер дядя Слав или он тщательно чистили старую клеёнку. Цементную раковину, в которой мыли посуду, пора было снести. Не говоря уже о ванной – там всё надо было свалить. Но им нужна была помощь. Вызвали местного сантехника. Выслушали его и принялись за работу. На замену водопроводных и канализационных труб у них ушло десять дней. Им понадобилось ещё несколько дней, для того чтобы положить новые кабели, замазать отверстия и подготовить стены для плитки.

С большой неохотой, дядя Слав сел в машину, и они поехали в город. Остановились у строительного гипермаркета. Он шёл рядом с Александром, выглядел ошеломлёным и, на первый взгляд, недовольным.

Александр вытащил список нужных материалов и направился к торговым стендам. Странно, но им обоим нравилось одно и то же. Для ванной – грязно – белые плитки, с ржаво – коричневым для фриза и такое подобное для пола. Для кухни выбрали белый цвет с голубыми цветами.

– Жене понравились бы, – дядя Слав постучал по белой плитке на стойке с нарисованными синими цветами и чуть изменившимся голосом добавил – Знаешь, скатерть в твоей комнате – она вышивала… – вздохнул, – она была хорошей женщиной.

– Мы возьмём их на кухню, – решил Александр, – и мне нравятся.

Большой спор разгорелся в магазине бытовой техники.

– Ты что, спятил? – дядя Слав огляделся и понизил голос – К чему все это нам нужно – печь, холодильник, да и водонагреватель… Для чего нужна стиральная машина – что-то не так с ручной стиркой ли?… Нет! Нет! – Он повернулся что бы выйти из магазина, но Александр остановил его.

– Хватит, дядя Слави, – он наклонился к нему и прошептал – ты боишься? Стиральной машины боишься?

– Я не боюсь, – резко отступил он, – мне-то страшно?!..

– Тогда не дёргайся. Нам это нужно. Все будет по-новому.

Он покорно вздохнул и пошёл с ним по магазину.

– Ты будеш стирать! – Последнее слово должно было быть его.

Они выбрали приборы. Александр организовал доставку.

Потом пошли в другой гипермаркет, заполнили два больших мешка продуктами и вернулись домой.

На следующее утро кто-то постучал в дверь. Дядя Слав посмотрел на часы, улыбнулся и пошёл открывать.

– Ты вовремя, Митя. – вошел в комнату и кивнул Александру, – я нашёл мастера. Мы с тобой можем быть только учениками.

Вошедший человечек снял помятую кепку, одобрительно осмотрел оштукатуренную стену и повернул к ванной.

– Поменяли трубы. Я займусь… – посмотрел на Александра с любопытством, – Вы купили и плитки.

– Да, – кивнул Александр, проглотив последние ложки попарры. – Я буду твоим помощником. Скажи, с чего начать?



И они начали. Дядя Слав заботился о животных – кормил свиней и кур, выводил коз на пастбище. Мастер работал быстро и бесшумно. Он насвистывал какую-то мелодию и время от времени кричал.

– Давай известь! Давай цемент!

Вечером протёр уложенные плитки тряпкой. Убрал мусор. Снял одежду и ушёл без особых разговоров.

Он приехал рано утром. Тщательно выбирал плитки. При необходимости аккуратно резал. Осторожно постукивал и чинил, потом нежно улаживал их. Александр еле успевал за якобы его медленным темпом. Поставил фриз. Начал пол. Попятился за дверь. Протянул руку и снова вытер плитку вокруг сифона на полу. Он встал и удовлетворённо потянулся.

– Мы хорошо поработали сегодня – сказал он. – Я закончу здесь завтра, и мы можем начать на кухне. На следующий день займемся затиркой – оба. Ты приготовь ещё тряпки, нам понадобятся. – пнул тряпки по полу – эти уже не…

Он поправил кепку и ушёл, свистя.

На следующий день они поставили шкафчик с раковиной, унитаз. Мастер тщательно их подмазал.

Затирка швов оказалась непростой задачей. По крайней мере, так случилось с Александром. Его пальцы протерлись от затирки пасты и двое мужчин рядом с ним смеялись до слёз.

– Я рад, что подбодрил вас, – сердито прорычал он, но на самом деле был доволен.

Неделю спустя, все трое, вспотевшие и запыхавшиеся, стояли у двери. Они осматривали неузнаваемую кухню – новые плитки, новая техника, новый угловой диван и телевизор на стене. Все сияло. Дядя Слав шумно сглотнул.

– Не думаю, что я здесь…

– Ах, без таких… – Александр подтолкнул их обоих, – садитесь.

Вытащил стаканы из старого буфета, который он вымыл, отшлифовал и покрасил синим и белым цветом. Положил их перед ними и достал трёхугольную бутылку на стол.

– Что это такое? Виски? – ухмыльнулся мастер – я такого не пил. Дай мне ракию…

Они молча чокнулись и выпили.

– Неплохо! Даёт силу и тепла… – мастер Митя допил остальное, потёр грудь и передал чашку – Налей, мальчик, налей побольше.

Он ушёл, насвистывая другую мелодию. Ему было немного сложно выбрать правильное направление, но…

Утром приехала первая соседка.

– Слав…Слав, – весело крикнула – Я иду посмотреть, что вы натворили… Много рассказывал наш Митя. По-городскому, а?

За ней выстроилась вся деревня. Люди щелкали, толкались и улыбались. Деревня ожила – всю зиму было о чём говорить. Дядя Слав, ухмыляясь, показывал, объяснял и удовлетворённо потирал руки.

Пришли техники. Установили спутниковую антенну, настроили телепрограммы под бдительным надзором дяди Слава. И Александр получил то, что хотел – быстрый интернет. Он поправил стол в своей комнате, открыл ноутбук, включил принтер – у него уже была связь с миром.

Удалось поговорить по скайпу с друзьями. Он смеялся их удивлению. Они не могли поверить в это. Не могли его узнать – он так изменился. Загорелый, крепкий. Мужчина в расцвете сил.

Он вернулся к себе.

Но был ещё один сюрприз. Он знал, что такое зима. Электричество часто отключалось на несколько дней. Дровяные печи на кухне и в комнатах будут обеспечивать тепло. Но свет…Никого не спрашивая, Александр освободил и устроил внешнее помещение. На одной прогулке по городу он купил генератор.

Дядя Слав нахмурился, достал металлические тубы, спрятанные под сеном. Тщательно вытер их и бросил в помещение для генератора.

– Это достаточно? Мы себя сильно побалуем… А потом? – он свирепо посмотрел и отрезал – Когда возьму пенсию, я дам тебе деньги, чтобы их наполнить. Я заплачу за бензин! Ты понял?

Александр предусмотрительно согласился.




6


Они перезимовали. Александр думал, что в заснежённой горной деревне будет сложно и трудно жить. Был удивлён. Забота о домашних животных, походы в лес с охотничьим отрядом – всё это заполняло его дни.

Весна пришла. Александр начал свои обычные туры.

Его друзья приехали в начале июня. Принесли подарок – трёхмесячного щенка – пастуха, несколько книг для собак, еда для него, даже спальный мешок.

Это была любовь с первого взгляда. И он, и дядя Слав трепетали над щенком. Назвали его Грефом.



– Его имя должно быть коротким и иметь в нём букву «Р», – грамотно объяснил дядя Слав.

– Тогда назовем его Шаро. Коротенкое имя, с буквой «Р», – предложил Александр с усмешкой.

– Ха! Шаро! Ха! Неплохо, но у него не получится, это не его имя…

– Тебе нравится Греф? Я встретил его в книге…

– Греф? Греф… – несколько раз крутил слово во рту, – Греф! – нагнулся и вытащил щенка за торчащие уши – Греф!

Щенок вскочил, весело залаял и укусил Александра за кроссовки.

– Тебе понравилось имя! – дядя Слав встал – давай покормим животных, мальчик. Давай, Греф!

Щенок оставил кроссовки и прыгнул за ним.

– Очень умный! – Довольно подмигнул он Александру – Имя ему уже известно. Умняга!

На следующий день он аккуратно размелчал на сковороде немного хлеба, полил её теплым молоком и подтолкнул к прыгающему мячику.

– Избавься от этой химии, – презрительно пнул пакет с гранулами, – не будем давать их ему. – почесал щенка за ушами и он блаженно поднял лапы, – я тебя не буду травить. Ты будешь есть молоко, – ухмыльнулся он, – как Александр, а он всегда ест попарру.



Греф стал его неразлучным спутником в ежедневных турах. Они понимали друг друга без слов. Верный своей природе, пёс стал сторожем, другом, на которого он мог рассчитывать. У Александра было ощущение, что он читает, улавливает его эмоции. Щенок пологал голову ему на колено, прижимался к его телу, смотрел на него своими золотыми глазами и делил с ним моментом.




7


И тут случилось чудо.

Музыка вернулась в его душу.

Мощная.

Навязчивая.

Мелодии рождались одна за другой, рвались наружу. Иногда слова предшествовали музыке, иногда казалось, что ноты всплывают перед его глазами.

Он не мог спать. Писал по ночам. Это длилось недолго. Александр рассматривал сайты, пока не нашел то, что ему было нужно. Поехал в город и купил профессиональный синтезатор.

Играл каждую свободную минуту. Наконец, выбрал две песни. Связался с другом. Они вместе играли несколько лет в ресторанах у моря. Но в отличие от него, его друг продолжал заниматься музыкой. У него был свой состав и часто появлялся по телевидении.

Предложил ему песни. Хотел услышать его мнение. Александра не задел скептический тон друга.

Отправил ему электронное письмо без особого ожидания. Потом пожалел об этом – почему он вообще связался с другом? Почему он так сильно себя надценил?

Злясь на себя, Александр ушёл рано утром. Он приветствовал восход солнца высоко над Крепостью. Это стало его любимым местом. Отсюда мог видеть далеко. Он прислонился к скале. Греф прилёг рядом с ним.

Он не мог насмотреться на это место. Не мог насытиться свежим воздухом. Луг спускался вниз к лесу. Обожжённая трава пахла осенью. Листья деревьев были жёлтыми. Где-то далеко внизу, между соснами, краснели клёны. Узоры деревьев странным образом контрастировали с противоположными склонами горы. Суровые, чёрно-серые осыпи круто спускались к реке. На протяжении многих лет, люди пытались залесить их, но природа оказывалась сильнее.

Камни поменьше собирались между скалами, которые преграждали им дорогу вниз. Александр был там несколько раз. Его ноги скользили вниз по склону. По его следам текли реки крошечной гальки. Они остановливались, опираясь на голые скалы, покрытые жёлто-чёрным лишайником. Иногда они переполняли его следы и продолжали, как небольшие водопады, спускаться всё дальше и дальше вниз. Кое-где были кучки полусухой травы и одинокие кривые кусты. Это было удручающее место – бесплодная, безводная пустыня. Змеиный рай для золушек. Так назвали это места – „Золушки”. Ему не нравилось место, казалось страшным, но и манило его своей тёмной, мистической тайной. Местные легенды рассказывали о танцующих феях, под ногами которых не прорастает трава, о драконах и о пропавших без вести людях…О таинственных языках пламени, сияющие ночью над спрятанным золотом…

Он повернул взгляд на восток. Холмы спускались вдали – один за другим, один за другим. Пока не достигали моря. Он не мог видеть его. Но он знал, что оно было там. Мог видеть море во сне. И это ему было достаточно…

Посмотрел на деревню внизу. Он чувствовал её своей. Это было его место.

Сотни домов следовали изгибам реки или демонстративно поднимались по склонам над ней. Белый пикап, который каждое утро возил городских рабочих, развернулся и остановился у реки. Дождался, пока рабочие сойдут, и пошёл в небольшую автомастерскую на окраине села.

Рабочие ремонтировали старый дом, прицеплённый к скалам. Иногда он задавал себе вопрос, почему они не остаются на ночь в деревне, вместо того чтобы ехать утром и вечером туда и обратно, и сам себе отвечал, что это не его дело. Собственик – дядя Пётр, друг дяди Слава, часто приходил вечером к ним, хотя больше слушал, чем говорил. Иногда Александр чувствовал на себя его пытливый взгляд. Гадал, чего дядя Пётр хотел бы от него, но старик никогда, ничего не спрашивал. Он крутил чёрную трубку между пальцами, время от времени постукивал по ней, долго зажигал её, прежде чем вдохнуть дым с явным удовольствием.

Молчальник! Так Александр называл эго. Он не обманывал себя – за белыми волосами и усталыми глазами, скрывался острый ум. Дядя Пётр был крупнейшим владельцем частных лесов в округе. И ими замечательно умело управлял. Он приезжал в деревню на неделю, то на больше, то на меньше, устраивался ночевать в одном из гостевых домов. Приходил регулярно, и строительство шло быстро. Ходили слухи, что у него большой бизнес, но даже если так и было, он это никак не демонстрировал. Его одежда была хорошего качества, но он вёл себя скромно, не пародировал.

Вся деревня говорила о детском лагере, который он хотел построить вместе с внучкой."Лаките" был большой солнечный луг, плавно спускавшийся к реке. На другом конце начинался лес. Неделю назад геодезисты производили замеры под строгим взором дядя Петра и дядя Слава.

Маломестный бус остановился у гостевого дома. Ресторан рядом с ним был довольно известным и, к его удивлению, по вечерам в нём было много людей. Всё-таки деревня была в тридцати километров от ближайшего города. Очередь дорогих машин заполняла узкую булыжниковую аллею. Музыка и шум доносились до поздней ночи.

Деревня славилась и автосервисом – приезжали даже машины из соседних районов. Механик Димо, мужчина лет шестидесяти, всегда улыбающийся, очевидно, понимал своё дело.

Для такой маленькой деревушки, высоко в горах, вдали от города, здесь было очень оживлённо.

Зимой население села резко сокращалось, но летом приезжало много людей – местные жители, гости. Дети гонялись друг за другом по улицам, взрослые собирались в кафе или сидели под верандами за бокалом ракии и сладкими разговорами.

Греф более плотно подошёл к Александру и на мгновение отвлёк его внимание. Он снова посмотрел на деревню. Из выходной трубы пекарни вырывались клубы дыма. Самые нетерпеливые люди выстроились в очередь, чтобы забрать первую горячую буханку хлеба.

По крутым тропам бродила пёстрая группа туристов. Их ждали приключения.

Дядя Митя, он никак не мог перепутать его маленькую фигуру, отвёз свою груженую лошадь в лагерь археологов. Два или три раза в неделю он привозил им хлеб и провизии.

На дороге ехал грузовик. Он остановился на платформе у чешмы. Маленькие фигурки грузчиков направились к куче дров. Он проверил её вчера. Сначала рабочие играли в кошки-мышки с ним. Не знали его и думали, что могут обманывать. Но он сумел договорится с лесорубами и владельцами лесозаготовительных предприятий о тщательном контроле. Это было непросто, но было необходимо.

Александр похлопал Грефа и встал. Впереди у него был долгий день и много работы.

Вернулся поздно вечером.

– Наконец то! Где ты был до сих пор? – встревоженный дядя Слав стоял у дверей – твой телефон не перестал звонить.

Александр молча снял обувь, одежду и пошёл в ванную. Опустил душ на максимум. Пусть вода смоет усталость.

Он вышел из ванной. Дядя Слав уже накрыл на стол. Греф жадно облизывал свою тарелку.

Александр молча потянулся за хлебом.

– Посмотри на свой телефон. Он не перестал звонить – успокоившись, дядя Слав зачерпнул ложкой и посмотрел на него из – под бровей – что-то тебя беспокоит, не так ли?

– Нет. Я просто устал. – Встал и виновато улыбнулся – Я пойду спать. Не убирай со стола, завтра я всё помою.

– Иди спать. И завтра день! И посмотри на телефон. Ты всегда его забываешь.

– Я его не забываю. Мне он не нужен. Я ни у кого не ждал звонка – поэтому и не беру.

– Да, но сегодня тебе звонили… Весь день! Посмотри на телефон.

Он вошёл в свою комнату и рухнул на кровать. Матрас, приобретение с которым он заменил обвисшую пружину, протестующе скрипнул. Вытащил одеяло, ночи стали холоднее. Выключил свет и широко зевнул. Он засыпал, когда зазвонил телефон.

Пораженный, потянулся к нему. Повалил телефон на землю и ощупью заискал его. Наконец-то ему удалось найти. Он нажал кнопку.

– Саша, где ты был?! Я тебя весь день искал! Разве ты не смотришь на свой телефон – сердито крикнул его друг – Ты не смотришь на свой телефон?

– У меня нет телефона. Там, куда я иду, нет никакого покрытия. Что происходит?

– Что происходит?! Твои песни страшные! За них сегодня поссорились две певицы!

– Ну, хорошо – он пытался звучать равнодушно, но его рука чуть не уронила телефон от облегчения.

– Хорошо?!Сашо, они классные, говорю тебе! Когда ты сможешь приехать?

Поехать в Софию? Нет! Об этом не могло и быть речи!

– Я не могу приехать в Софию – решительно сказал он. – Зачем мне приезжть? Нет!

– Как зачем? Ну, контракты, познакомиться с исполнителями, да……

– Нет. Есть скайп, если нужно поговорить, есть курьерские и почтовые услуги, если придётся обмениваться письмами.

– Где ты? – удивился его друг. – За пределами Болгарии?

– О, нет. В деревне, в горах. Я не могу путешествовать сейчас.

– Ну, – пробормотал его друг, – ты действительно не можешь прийти?

– Нет. Мы можем слышать друг друга по скайпу, по телефону…

– Хорошо. – безропотно согласился его друг. – А аранжировки песен? Ты сделаешь?

Александр задумался на минутку. Давно не занимался музыкой. Но его сердце велело ему сделать аранжировки сам.

– Давай попробуем одну песню… Тогда посмотрим…

Они долго разговаривали. Наконец повесил трубку. Голова кружилась. Встал с постели, и пошёл на кухню, недоверчиво качая головой. Дядя Слав смотрел телевидение. Он нажал на кнопку дистанционного управления и с беспокойством посмотрел на него.

– Что случилось? Почему искали тебя?

Александр вытащил бутылку виски. Он щедро налил два стакана и протянул ему один.

– Им понравились песни, которые я прислал.

– Ха! Как они могли не понравиться!? – Дядя Слав постучал своим стаканом в его и залпом выпил. Прочистил горло, прежде чем спросить – Ты уезжаешь?

Александр повертел полный стакан в руках. Непонимающе посмотрел на дядю Слава.

– Куда мне ехать?

– Ну, а тебе не нужно быть сейчас в Софии? – пробормотал старик.

– Нет! Мне не нужно туда ехать, а я и не хочу.

– Ну, да, но раз ты уже знаменит, что ты собираешься здесь делать?

– Пока, дядя Слав, две песни меня не прославили. У меня здесь работа, и писать… Кстати, это что то дополнительное…

Старик встал, улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Выпей свой напиток и ложись спать! Музыкальный писатель! Ха!

Вышел из комнаты. Саша услышал, как он закрыл дверь. Греф прижался к нему. Он рассеянно погладил его по голове. Выпил глоток из своего стакана. Поставил его на стол, вышел на улицу и сел на скамейку у двери.

Он смотрел в темноту. Не знал, счастлив ли он. Потому что понимал, что симпатия не означает успеха. Он чувствовал себя удоволетворённым. Ему понравилось это слово, и он сказал его вслух.

– Удоволетворённый – Прислонился к стене. Дерево сохраняло тепло солнца. Грубые доски, обгоревшие и искривлённые за долгие годы, вонзились ему в плечи. Не больно, но в хорошем смысле. Как поддержка. Как поддержка, в которой он нуждался.

Ночь окутала его тьмой. Ветер шелестел в листве, доносил далёкий лай собак, запах соснового леса…

С долгим вздохом Греф сел рядом с ним.

Музыка ночи рождалась в душе Александра. Нежные, неземные звуки скрипки смешивались с тихими аккордами фортепианино, одинокий саксофон хрипло вбивал мелодию в его сердце.

Как во сне он пересёк тьму. Его руки безошибочно коснулись клавиш. Музыка исходила из него, вибрировала в воздухе, уносила его в другое, более счастливое место.

Он опустил свои усталые руки. Голова кружилась, он добрался до кровати и заснул без сознания.

Так началась его другая жизнь.




8


Он бродил по лесу. Работал лесником. Музыка стала частью его. Писал, переделывал написанное. Иногда слова опережали мелодии. В других случаях музыка не могла найти слов.

Шли дни. Лето прошло. Зима сменила осень. Снег покрыл деревню. Только дым из выходных труб выдавал жизнь. Это было замечательное время. День светился сквозь заснежённые окна. Как будто тёплая комната была коконом, в котором Александр жил наедине с музыкой. Он писал, писал, писал…

И зима ушла.

Пришла весна с дождями. Река грозно вздымалась, ревела, врезалась в скалы, кружилась между кустами и корнями ив. Им пришлось дежурить несколько дней. Для домов вдоль реки было опасно.

Но ничего плохого не случилось. Люди с облегчением выпили по ракии. Похлопали друг друга по плечам, и жизнь продолжалась.

В мае, на конкурсе болгарской песни, песня Александра заняла первое место и приз зрительских симпатий. В трактире собралась вся деревня. Принесли два телевизора и прослушали заключительный вечер конкурса между тостами, женскими заметками и одобрительными возгласами.

Приветствовали его с энтузиазмом, как будто они взяли приз. Он смеялся вместе с ними, поднимал бутылку лимонада, в которой, якобы, была ракия.

Александр был счастлив. Поистине счастлив! Не столько из-за награды, сколько из-за общей радости с людьми, которые приняли её и радовались, как будто награда была для них.

Через несколько дней зазвонил телефон. Какой-то незнакомец предложил написать музыку к фильму. Он хотел встретиться и поговорить. Саша отказался от поездки. Его собеседник удивлённо замолчал.

– Вам не интересно?

– Напротив, мне очень интересно, но я не могу приехать в Софию. Если хотите, мы можем поговорить, объясните мне свою идею и требования.

Молчание на другой стороне длилось долго и обеспокоительно.

– Я не притворяюсь интересным, просто не могу приехать в Софию… – тихо объяснил он, – я слишком далеко.

– Да-а, говорят, что вы отшельник. – продолжал мужчина с лёгким раздражением – Давайте попробуем, как вы предлагаете. Если получится – хорошо, если нет…

Он согласился прислать ему сценарий и поговорить ещё раз.

Сашо положил сценарий в сумку. Помахал дядю Славу и пошёл вверх по тропинке. Он пошёл в свое любимое место. Свернулся калачиком между скалами, где ветра было меньше и начал читать.

Ему не понравилось начало. Но постепенно он увлекся и продолжил читать. Последняя страница. Откинулся на спину и закрыл глаза. Это была история одного ребёнка. Нелюбимого ребёнка. И о старике, который забрал его с улицы. История о том, как две страдающие души учатся любить.



Александр не мог не подумать о своей матери, о женщине, которая показала, научила и дала ему любовь. Он не мог не подумать и о своей жене, которая научила его, что такое обман и ложь. Впервые подумал о ней с безразличием. Не было ни ненависти, ни боли. Он закрыл эту страницу своей жизни. И оставил её в прошлом.



Внезапно умер дядя Пётр. Новость облетела деревню вихрем. Несчастный случай. Как жаль! Он проходил мимо разрушенного дома, и на него упал большой кусок штукатуры… Люди его уважали и любили. Местные жители во главе с дядей Славом отправились на похороны. Отдать дань уважения одному из них.




9


Лили! Мысль о ней не давала ему ни минуты покоя.

Когда Александр узнал, что его отец выгнал Лили с похороны их матери, как сумасшедший несколько раз объездил город, автобусную остановку, кладбище. Её нигде не было. Слова соседки ещё больше разозлили его. Ему хотелось избить отца. Он прыгнул в машину и вернулся в часть. Взял отпуск и уехал в Софию. Пошёл прямо в Медицинский институт. Ему пришлось вложить всё своё обаяние и убедительность, но, в конце концов, секретарь сжалилась над ним и открыла дело Лили. Она не, без сожаления, сообщила ему, что на первой сессии у Лили были отличные оценки, но потом покинула институт. Секретарь понятия не имела, где она находится. У неё не было адреса, ничего… Александр пытался найти кого-нибудь из её коллег, но… Не знал, где она, каков её муж, какая у неё новая фамилия. Ему было стыдно, он горевал, но ничего не мог больше сделать. Только надеялся, что если она уехала в Америку, по крайней мере, с ней всё в порядке.

Он больше никогда не ступил в Болярово.

После смерти отца продал всё – нивы, дом в деревне, дом в Болярово. Деньги остались нетронутыми на его счёте. Он дал объявления искать свою сестру – в Государственной газете, в нескольких региональных… Ничего.

Никто не звонил. Никто ничего не мог сказать ему о Лили.

На дне дорожной сумки, завёрнутый в кусок ткани, стоял небольшой чемоданчик. Тот, который соседка и подруга мамы, тетя Ваня, ему дала.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64728446) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения